Если и не умею любить, то умею очень жестоко ненавидеть, и это пугает, так как чувствую, что ещё миг — и скачусь вниз, в пропасть…
♫ hurts - the crow

Анна Болейн. Сильная женщина, чья судьба оборвалась на кончике лезвия меча, что сверкающей сталью отрубил голову той, что была когда-то рядом с королем. Будучи в здравом уме привыкшая цепляться за сохранность своей шкурки Катерина никогда бы не надела костюм с таким безрадостным клеймом. Знаете, дурная примета. И все-таки, понимая, что иного способа попасть на бал, не вызывая подозрений и лишних вопросов, у Петровой нет, девушка оделась в точности, как и Елена Гилберт. Пожалуй, никто бы не заметил разницы.
Прохаживаясь мимо людей в нелепых нарядах она скучающе обводила взглядом убранство зала и присутствующее на вечеринке окружение. Джек-Потрошитель, Доктор Джекил, короли, королевы, преступники, воры, ученые, бунтовщики и прочие знаменитости, зацепившие когда-то давно людей своей историей наполняли зал, возрождаясь в лицах студентов нового столетия. И наверное, Кэтрин посмотрела бы на это сборище с большим уважением, не будь ее собственная история достойна серии книг, экранизации и оскара.
Если бы только у нее были ее способности, то поверьте, она бы никогда не заявилась на эту гулянку и не стала бы тратить впустую свое время, выдавая себя за ту, кого ненавидела более прочих. Да, она бы непременно нашла занятие по душе. Впрочем, к чему тратить время на пустые размышления о том, чего уже не исправить. Партия разыграна, карты розданы. Теперь остается только играть. Жульничая или нет, но Пирс всегда умела превратить те ничтожные ниточки давления, что ей доставались в могущественные козыри. А теперь, став носительницей лекарства от бессмертия, девушка и сама стала старшей картой. Что-то потеряла, но где-то приобрела.
Конечно, теперь она не так интересна Клаусу, как раньше. С его-то семейными делами, что несомненно радовало брюнетку. Но теперь по ее душу нашелся другой деспотичный субъект. Наверное, Петрова всегда находит себе противника посильнее, чтобы возникала необходимость бежать. Порой и у нее самой складывалось чувство, что она попросту не сможет остановиться. Чем станет ее жизнь, если ей совершенно ничего не будет угрожать? Наполнится ли новым смыслом или покроется слоем многовековой пыли? Интересный вопрос, ответа на который бывшая вампирша в ближайшем будущем не узнает.
Так или иначе, она была на балу, скрываясь от Сайласа и его чумовой компании из горожан Мистик Фоллса, играя роль Елены Гилберт, возомнившей себя Анной Болейн. Собственно, с обезглавливанием как-нибудь на досуге Кэтрин бы ей помогла, так сказать, для полного соответствия персонажу, но не будем об этом.
Девушка находилась у столика с напитками, поглощая пиво и озираясь по сторонам. Особенного желания общаться с подвыпившими студентами не было, а внушением больше манипуляторша не обладала, так что единственным развлечением, способным хоть как-то поднять ей настроение, служила выпивка. Даже Деймон оставил девушку, не намереваясь играть с ней в сиделку. Отчасти, это было на руку, ведь вскоре на горизонте появился куда более ценный субъект. Стефан Сальваторе собственной персоной горящими глазами, в глубине которых скрывалась невообразимая тоска, смотрел сейчас на Катерину и... разумеется, видел в ней Елену, как и добрая половина танцевального зала. На секунду замешкавшись, девушка решила подыграть вампиру, заодно практикуясь в своих навыках перевоплощения, если так можно было выразиться. В конечном счете ведь она ничего не теряла и единственной осечкой мог оказаться ее пульс, который мужчина мог ощутить, даже несмотря на шум в помещении.
- Стефан, ты вернулся! - фактически стопроцентное попадание в эмоциональный фон Гилберт и Катерина зарабатывает десять очков.
Девушка неловко обнимает вампира, прижимаясь к нему с чуть большим энтузиазмом, чем того требуют обстоятельства последней встречи Елены и Сальваторе младшего.
- Но как ты узнал про бал? - изобразив изумление интересуется Петрова, отпуская вампира и отодвигаясь от него на должное расстояние, - наверное, Кэролайн рассказала.
- И кто ты? - осматривая "костюм" парня, осведомляется Пирс, прекрасно зная, что никакого костюма на нем и нет, - какой-нибудь актер из 80-х?
Стоило бы проявить большую тактичность, ведь она знала о "трагическом" расставании сладкой парочки, но Катерина и не думала о таких мелочах. Она не особенно скрывала себя под маской Гилберт. Если Стефану будет угодно, он поймет, что она не Елена. Если же он хочет видеть в ней эту "ангельскую" стерву, то пусть будет так.
- Ну и... как поездка? - добавив в голос чуть больше напряжения, которого требовал вопрос, Кэтрин мысленно приплюсовала себе еще десять очков.
А эти глаза. Они все смотрели на брюнетку, не то желая обнять ее, не то испепелить. Казалось, Стефан и сам не знает какие эмоции его сейчас обуревают. Да и, сказать по правде, вид у него был не самый лучший. Определенная степень нервозности при привычном ледяном спокойствии давала о себе знать и выдавала нечто, о котором он явно постоянно думал. Что-то было не так, но Петрова не стремилась бросаться на вампира с расспросами, давая ему право выговориться самостоятельно. К тому же, будет не очень симпатично, если он выскажет то, что его гложет "Елене", а потом окажется, что душу он излил далеко не ей. Пусть уж лучше определяется с доверием. Ей и без его укорительных взглядов не сладко.

Отредактировано Katherine Pierce (2013-11-06 23:59:28)

С появлением Стефана настроение Катерины резко приподнялось на пару пунктов, ведь теперь ей было чем себя занять. С каждым словом или движением игра становилась все напряженнее и  запутаннее. А кто не знает насколько Кэтрин Пирс любит правильную азартную атмосферу? Ей становилось интересно надолго ли младший Сальваторе сохранит свое незнание и что кроется в его сердце. Притвориться Еленой - соблазнительная возможность узнать о его переживаниях, учитывая их непростые отношения и полнейшее отсутствие доверия с обеих сторон. Даже если он и раскроет обман позднее - хуже уже не будет. Одним больше, одним меньше. Едва ли это что-то изменит между Стефаном и Катериной.
Конечно, Кэтрин была рада видеть Сальваторе живым и невредимым, ведь с тех пор, как он уехал, а она стала человеком, утекло много воды. Последние три месяца были крайне тяжелыми для Петровой и она даже начала предполагать, что сходит с ума, когда однажды проснулась в холодном поту с ощущением, будто тонет и захлебывается ледяной водой. Разумеется, это был сон. Но он был настолько реалистичным, что порой ей казалось, будто она находится там, на дне в том же замкнутом пространстве, что и Стефан, которого она видела также отчетливо, как и теперь. Шутка ли, но сны эти продолжались, пока не превратились в нечто иное. Четкие детали мест, в которых Сальваторе побывал, выбравшись, не давали Пирс покоя. И кроме того, она чувствовала его жажду, борьбу и гнев, что были неуправляемы. И вот он стоит перед ней, доказывая, что сны не имели с реальностью ничего общего. Или имели?
- Несомненно, - с легким раздражением согласилась Пирс, скользнув взглядом по убранству зала и множеству разбросанных вокруг листовок. Ей ли не знать степени сдвига блондиночки на вечеринках и "нормальности", ведь именно Кэтрин, а не Елена, провела с Форбс несколько дней прямо перед балом, выслушивая бесконечные стенания блондинки по телефону, касаемо ее личного видения правильной организации. Петрова готова была поклясться, что Кэролайн не удержалась и наверняка применила на организационном комитете внушение, иначе бы не бывать ей такой довольной.
- Ну, ты немного потерял на самом деле, - заверила брюнетка, забавно поморщившись. Она не скрывала своего истинного отношения к этим дешевым посиделкам. В свое время она посетила немалое количество "настоящих" вечеринок, да и Сальваторе наверняка с ностальгией вспоминал лихие 20-е, когда все было другим. Раскошная одежда, дорогое спиртное, до дрожи проникновенная музыка и кровь... море крови. Тогда было куда проще быть вампиром. Да и, признаться, человеком было нетрудно удачно устроиться.
Заданный Петровой вопрос явно вызвал в вампире массу смешанных чувств, что не ускользнуло от ее пытливого и цепкого взгляда. Катерина внимательно вглядывалась в лицо младшего из братьев Сальваторе, пытаясь понять что именно его так гложет. Конечно, она уже догадалась что его поездка была не настолько приятной, насколько бы могла быть, но разве все могло оказаться столь ужасным, как читалось по напряженному лицу?
- Конечно, да, давай, - Петрова отложила стакан в сторону, согласно кивая и предвкушая нечто такое, что уже вызывало в ней достаточную степень встревоженности за Стефана, чего с ней не случалось давно. Человечность жутко размягчает, как оказывается. Следуя за Сальваторе, Петрова вскользь осмотрела толпу, проверяя не появится ли на горизонте Деймон или и того хуже - Елена. Сейчас ей было до жути интересно узнать то, что хотел ей поведать Стефан.
Вампир начал говорить и старался подбирать слова с большой осторожностью. Это было видно невооруженным глазом, но главное было даже не в форме, а в содержании. То, что он говорил, в точности соответствовало тем снам, что она видела все лето, но никак не вязалось с тем, что он испытывал к Елене. Как же можно было объяснить подобный парадокс? Неужели Стефан так сильно старался достучаться до кого-то в психологическом плане, что вышел не на занятую любовными утехами Елену, а на Катерину, чей разум был куда чище и доступнее. Означало ли это доверие, предположить чего он не мог и сам? Или же здесь крылось что-то большее и куда более сложное?
- О боже... Стефан... - Катерина мгновенно побледнела, тяжело сглотнув и не удержав в голосе ужасного осознания чудовищной природы своих сновидений. Голос дрожал и выдал Петрову с головой, но она более не произносила не слова, поглощенная в свои мысли. Девушка смотрела на Сальваторе взглядом, полным сожаления и искреннего раскаяния, словно была виновата в том, что не правильно расценила его мольбы о помощи. Она ведь должна была догадаться, разве нет? Впрочем, Елена была должна ему много больше, как никак являясь настоящей виновницей произошедшего.
- Как... как ты выбрался? - выдохнула девушка, сжав губы, когда он пустился в бесконечные объяснения в глубокой эмоциональной привязанности к Гилберт. Неужели эта сучка была достойна такой щенячьей преданности даже после того, как упорхнула у него из-под носа прямо в кровать к брату? По мнению Петровой, окажись она в железном ящике на самом дне, она бы уж точно не испытывала бы к Елене ничего, кроме испепеляющей ненависти. Столь же сильно мотивирующего чувства, как и любовь, но более адекватного в сложившейся ситуации. Невольно покачав головой, словно не веря в природную наивность Сальваторе, бывшая вампирша едва не засмеялась, сдерживая подступающую истерику.
- Я видела тебя... в снах. Они были такими... реалистичными. Прости, я ведь даже не представляла, что это может оказаться правдой... я не знала как ты мучился все это время, - словно самой себе, не глядя на вампира, произнесла Петрова, будто бы признавшись самой себе в том, что это действительно так и было, - я должна была знать.
Вопрос про Сайласа был в точку. Он не заставил Кэтрин переключиться с шокирующей ее истины полностью, но тем не менее, помог вернуться на землю, направив мысли в другое и куда более привычное, чем бесполезная трата эмоций и чувств, русло.
- Весь город сошел с ума. Мистик Фоллс в полном составе ищет Кэтрин, но она в бегах, - пожала плечами брюнетка, словно говорила вовсе не о себе.
- Она нужна Сайласу. Но он ее не получит, - категорично заверила девушка, осторожно протянув руку к щеке Стефана и прижав ее, склонив голову на бок.
- Почему ты не сделал этого? Почему не отключил чувства, ведь тебе не пришлось бы переживать эту боль вновь и вновь? Не было бы агонии. Осталась бы только цель к выживанию, которую ты бы достиг, не уродуя свое сознание снова и снова. Я не могу представить какого это было, но уверена, что чудовищно, - говорила ли она как миротворная Елена? Увы и ах.

Иногда мы настолько увлекаемся чем-то, что забываем обо всем вокруг. Все остальное становится неважно. Так бывает с вещами, но еще чаще с людьми. Катерина уже давно обозначила свою позицию - ее тяга к выживанию встала на первое место, тогда как чувства, привязанности и мимолетные блага отошли на задний план. Бессмертие стало навязчивой идеей, скрывающей животный страх перед смертью. Хотелось бы сказать, что это не так, но остается только признать очевидное.
Петрова разучилась любить, она больше не ценила простые радостные моменты и теплые объятия. Девушка забыла о том, что такое на самом деле простое человеческое счастье, окружая себя искусными подделками. Со временем она даже разучилась чувствовать, потеряв и остатки понимания того, почему люди всегда стремятся найти вторую половинку. Мысль о том, что она может быть слабой из-за кого-то, казалась смехотворной. К чему ей ненужный балласт, когда речь идет о жизни и настоящем бессмертии?
Что ж, сокрушительное фиаско, которое она потерпела несколько месяцев назад, многому научило бывшую вампиршу. Пожалуй, потеря способностей стала едва ли не одним из важнейших уроков, что преподносила этой корыстной особе жизнь. И потихоньку, хоть и недостаточно быстро, к Катерине начали возвращаться некоторые особенности человеческой сущности. Вновь побывав в шкуре смертной и оценив все прелести и недостатки сполна, Кэтрин смогла вспомнить о том, что есть ценного в жизни простого человека. Например, любовь.
Нет, она не растаяла и не поддалась на пропаганду слезливых подростков, все еще с отвращением реагируя на особенности взаимоотношений любовного треугольника, но что-то внутри дрожало и сжималось, напоминая Катерине о том, что она сама лишила себя многого, выбрав совершенно иную жизненную цель и не позволив себе ни разу за пятьсот лет остановиться где-нибудь по-настоящему.
И глядя сейчас на младшего из братьев Сальваторе, с трепетом и осторожностью сообщающем своей, как он думал, бывшей девушке череду пережитых невзгод, Катерина впервые за долгое время ощутила внутри пустоту и потерянность. Одиночество, пожалуй, было единственным врагом брюнетки, от которого ей было не убежать. И сейчас оно запустило в бывшую вампиршу свои цепкие руки, не давая ей ни единого шанса на то, чтобы освободиться. Девушка ощутила глубокий укол зависти и даже некоторой ревности, понимая, что горящие глаза, направлены сейчас не на нее, а на Елену. А это значит, что также он никогда не посмотрит на нее.
- Понятия не имею, но не думаю, что он просто жаждет общения, - фыркнула Пирс, не сдержав своего истинного отношения к Сайласу и его планам. Уж чего-чего, а попадать к нему в лапы Катерине совершенно не хотелось. Она еще не знала, что ее кровь теперь является лекарством от бессмертия и уж тем более не предполагала, что колдуну потребуется вся ее кровь для того, чтобы лишиться его. Тем не менее, за столько лет бесконечной погони Кэтрин хорошо развила свою интуицию и не ждала ничего хорошего от тысячелетнего психопата с даром управления разумом.
- Я? - на мгновение изумилась Петрова, но тут же поняла, что речь идет, конечно же, о Гилберт. Как и всегда.
- Стефан, я бы хотела, чтобы все было иначе. Если бы я поняла, что значит эти сны, то непременно нашла бы тебя раньше, - откровенно добавила брюнетка, ничуть не лукавя. И тут все изменилось. Чарующая мелодия призвала разрозненно собравшихся студентов разбиться на пары и проникнуться моментом. После таких вот танцев и зарождаются чувства, отношения. Хотя бы временные, пока играет музыка.
- Что ж, ее величество не в состоянии отказать импозантному кавалеру, - с оттенком кокетства улыбнулась девушка, пожимая плечами. О, как давно они не танцевали вместе вот так запросто. И как все портит тот факт, что он принимает ее за Елену. Гилберт постоянно оказывается на несколько шагов впереди, получая все то, что не смогла сохранить за свои века Кэтрин. Она могла бы быть на ее месте, не прикидываясь ею, а действительно живя подобной жизнью, с родными и близкими. С братьями, что когда-то оба были по уши влюблены именно в нее и, уж поверьте, были очарованы ею куда больше, чем Еленой, замирая, когда она входила в комнаты и забывая дышать, если она не напоминала. Все это было. А теперь все досталось Гилберт. Жалкому двойнику, укравшему все лучшее, что было в жизни Кэтрин. Где же в этом справедливость?
- Ты же знаешь своего брата. Ни дня без происшествий, - немного шутя ответила Петрова, не представляя как отвечать на его вопросы. Ей было откровенно говоря плевать на взаимоотношения сладкой парочки. Да и, признаться, она не видела в их поступке по отношению к Стефану честности. Конечно, она и сама была далеко не сахарной и не ей было осуждать, но все же именно Катерина в данную секунду прекрасно понимала что ощущает младший Сальваторе. Он принимал ее за Елену и она чувствовала ту горечь и то напряжение, что присутствовало в мужчине во время их танца. Ему было не просто тяжело. Его раздирало на куски, но он находил в себе силы вновь и вновь прощать людей, что причиняли ему боль, играя с его чувствами. И пусть не осознанно, но черт возьми, они это сделали.
Она молчала, давая ему возможность высказаться. Легко двигаясь в танце, она думала о тех временах, когда они танцевали точно также на бале Основателей в Мистик Фоллс. Это было так давно, будто в прошлой жизни. Тогда она тоже играла немного другую роль, но в то время она была куда более откровенной с ним и никогда не врала касаемо тех светлых чувств, что вызывали в ней слова и прикосновения Стефана.
- Я... я  не знаю, - растерялась брюнетка, понимая, что ее сны явно имели несколько иную природу, чем если бы это были сны Елены. И ей бы хотелось, чтобы он знал, что именно у нее были эти видения, именно она испытывала те смешанные чувства, переживая вместе с ним его агонию, хотя это были всего лишь тени реальных ощущений. Что тут было сказать? Признаваться в том, что она не Елена сейчас сродни самоубийству, но обманывать его дальше, играя эмоциями - также невыносимо.
- Наверное, ты делал это потому, что привык делать правильный выбор. Привык бороться за свою светлую сторону, не давая тьме поглотить тебя. И эти видения. Они были для тебя отдушиной, которую ты создал, чтобы не сойти с ума. А мои сны. Не знаю, я не объясню их природу и те ощущения, что я испытывала, когда видела и чувствовала то же, что и ты. Тогда я не думала о том, что это может быть правдой, а сейчас... а сейчас я вообще не знаю о чем думать, - попытка быть откровенной, но не врать.
Она смотрела на Стефана, пока они продолжали двигаться, читая в его глазах боль. Невообразимую боль, которую ей хотелось бы вырезать из его сердца с корнем. В какой-то момент руки скользнули по его плечам и замерли за шеей. Минутная слабость заставила потянуться брюнетку наверх, навстречу чувственным и напряженным губам. Она немного прикрыла глаза, поддаваясь порыву и услышала звук собственного сердцебиения, что бешеным гулом застыл в ушах...

Насколько же странным сейчас это было. Несмотря на неведение Сальваторе, их разговор был самым лучшим, что происходило с Катериной за это лето. Рядом с ним она ощущала, что готова быть откровенной и прямой, хочет поделиться наболевшим с человеком, которому хотя бы в это мгновение была не безразлична. И Петрову ужасно печалил тот факт, что она не сможет это сделать даже если ее желание пересилит разум, ведь едва только младший Сальваторе поймет, что перед ним не его обожаемая Елена, очарование этого вечера разрушится, не оставив за собой и малейшего шанса для Пирс найти в его лице человека, с которым можно было бы просто поговорить и в котором она смогла бы раствориться, позабыв обо всех невзгодах хотя бы на несколько минут.   
- Ты всегда был лучшим... благородным и сильным. И ты достоин только самого лучшего, Стефан, поскольку твоя борьба изо дня в день восхищает меня, - хоть и удивляет, есть быть откровенной...
Пожалуй, если и есть вампир, явно не созданный для того, чтобы быть таким существом, то это только Стефан Сальваторе. Большей нравственности она не видела ни в ком за всю свою долгую жизнь. И не увидит, если дело пойдет дальше таким же образом.
- Ты не отключишь их, потому что так правильно, - о, она знала, что это звучит жестоко. Но тем не менее, таков был выбор Стефана. И несмотря на тот факт, что Петрова с радостью бы развлеклась с мясником из Монтеррея, она уважала его выбор и никогда не ставила его под сомнение.
Сладостный момент был нарушен, как она и предполагала, когда вампир почувствовал пульс девушки. Врать было бесполезно, ведь вместе с этим фактом вскрылась вся игра Катерины. Что ж, по крайней мере на сей раз он понял, что перед ним не Елена до того, как поцеловал. Отчасти, прискорбно. Кэтрин на мгновение надула губки, но тут же изменила выражение своего лица на привычную чарующую усмешку. Нет, она не позволит ему вновь оскорбить себя, как бы он ни старался. Ей и так не сладко было все эти месяцы, так что он просто не имеет никакого морального права добивать ее лично.
- Что ж, ты раскусил меня. Сдаюсь, - девушка притупила взгляд, признавая свое поражение.
К тому же, вампир не должен был отрицать, разговор получился весьма и весьма интересным. И если бы не его чуткий слух, кто знает как бы закончилась эта ночь. Кэтрин мысленно усмехнулась своим мыслишкам, но вовремя спустилась на землю. Да, она была виновата. И лучше сейчас не переигрывать.
- Не нужно яда, Стефан, мы ведь так сладко беседовали... - напомнила девушка, пожав плечами. Да, и между прочим, она не соврала ни разу. Ну, подумаешь, не сказала полной правды, но это ведь не одно и то же. Технически, она чиста, как белый лист бумаги.
- О, мои планы резко отличались от того, что ты видишь перед собой. Но благодаря твоей бывшей подружке я теперь человек, которого отчаянно пытается разыскать Сайлас. И уж поверь, мои последние месяцы тоже были отнюдь не сказочными, - поделилась бывшая вампирша, чье уязвленное самолюбие просто брызгало через край.
- Кстати, я не обманывала тебя. Все, что я говорила, не выдумка и не попытка поиграть с твоими чувствами. Я действительно видела тебя. Железный ящик, холодную воду. Пронизывающую темноту и спертое дыхание. Раз за разом наполняющиеся водой легкие. Растущий голод. Я чувствовала все это. И если это правда, то правда и то, что я видела потом. Ты убил далеко не одного человека по пути сюда. Но я не виню тебя и не осуждаю... - Петрова сменила тему, зная, что если она не опередит, Стефан пойдет дальше и вновь опрокинет на голову девушки целую гору необоснованных претензий, считая, что она может быть лишь лицемерной стервой, наживающейся на страданиях других. Но она могла быть и другой. И всегда старалась, по непонятным причинам, доказать это только одному человеку - тому самому, что стоял перед ней. Ей хотелось быть лучше в его глазах, но он даже не пытался этого увидеть, вместо поддержки и помощи в ее желаниях все глубже душив светлые эмоции, что вызывал у брюнетки. Он всегда винил ее в эгоизме, но отказывался видеть очевидное. Кэтрин нуждалась в ком-то, ради кого ей был бы смысл пересмотреть свои взгляды на жизнь. Нет, она, разумеется, никогда не перестанет сбегать при угрозе своей жизни, но по крайней мере смогла бы попытаться взрастить в себе зернышко привязанности к кому-либо важному. И ей нужна была помощь, которую он мог оказывать кому угодно и сколько угодно раз, но когда дело касалось Пирс - упирался и упрямился, словно осел.

Сдерживать свою натуру больше не было надобности. Сальваторе раскусил девушку, тут же приступив к старой песне "какая же ты изворотливая и никому не нужная стерва, Кэтрин". Петрова давно привыкла к подобной реакции на свое появление в жизнях братьев Сальваторе, поэтому ничему не удивлялась. Выработался, так сказать, психологический иммунитет. К тому же, во многом это было заслужено, хоть уже и порядком надоело, заставляя скучать. Особенной изобретательности в своих обвинениях братья не использовали, так что раз за разом подобные разговоры начинали отдавать налетом заезженных пластинок, не вызывая уже даже улыбки.
-Ауч, - весело отозвалась брюнетка, кокетливо пожимая плечиками, - будем считать, что меня это волнует. И да, ты все-таки поделился...
О, ну неужели нельзя было оставить при себе всю эту агонизирующую ярость? Они оба сейчас отчаянно нуждались в ком-то, с кем можно просто поговорить, но вели себя так, будто прекрасно справлялись без малейшей поддержки со стороны. Хотя, если уж об этом и говорить, то Сальваторе стоило бы признать, что у него в этом плане опыта гораздо меньше, чем у Петровой. И, кстати говоря, она его слушала. Не перечила, не возражала, не мешала высказывать свои мысли и даже говорила кое-что существенное в ответ. Так может хоть на мгновение стоило бы забыть о своем эго и дать ей крохотный шанс? Не казалось ли ему, что она оказалась даже лучшим собеседником, чем обожаемая Елена, наверняка развлекающаяся с Дэймоном где-нибудь неподалеку. Или пытающаяся пробраться за кулисы таинственного доктора Максфилда. В любом ведь случае, не она сейчас была рядом. Не она.
- Ну, может быть обстоятельства сложились так, что мне как-то захотелось ее убить? - нехотя и осторожно, вроде как высказывая предположение, призналась Кэтрин. Да, это вряд ли было кстати, учитывая, что Стефан только-только начал смотреть на поведение своей бывшей под другим углом. Теперь то он наверняка позлорадствует, представив себе веселую картинку, в которой его любимая Гилберт вливает Петровой в глотку лекарство. Впрочем, пусть он знает всю правду. Меньше будет потом поводов в очередной раз обменяться любезностями. К тому же, от того, что Кэтрин стала человеком, желания свернуть шею двойнику у нее не поубавилось. Катерина всегда платила по счетам, даже если от нее этого уже не ждали.
- Я не знаю как это объяснить, но это так. Быть может ты не так уж и безразличен мне, как уверен, - предположила Пирс, сея зернышко сомнения в бесконечной упертости вампира.
Впрочем, он не жаждал продолжать общение на эту тему и быстро переключился на неприятную Катерине. Ее бессмертие, уплывшее из рук также быстро, как и появилось. О да, ей бы хотелось вернуть себе способности, неуязвимость, уверенность в себе. Но это было рискованно, учитывая тот факт, что она единственная из всех живущих приняла лекарство от бессмертия. Кто знает, быть может его действие не предполагает дальнейшего возвращения в мир сверхъестественного. Было бы глупо так рисковать.
- Не хуже, чем ты со своим голодом. Не буду врать, это не мечта всей моей жизни, но... я ведь Кэтрин Пирс, я всегда выживаю. - не без тени самоуверенности поделилась девушка.
В какой-то степени она не была настолько уверена в том, что произносила, ведь ей и правда приходится сейчас трудно. Чего стоит один только Сайлас со своей армией горожан. И это еще мелочи, ведь если слух о ее провале разнесется дальше, то вокруг Мистик Фоллс соберется целое кольцо из желающих прикончить Пирс. И это еще мягко сказано. Они уж точно не дадут ей быстро умереть, ведь Катерина не щадила никого из своих врагов.
- А почему бы и нет? Сказать по правде, я бы тоже напилась... - девушка фыркнула, оценивая взглядом свой костюм. Анна Болейн. Тошнотворно.
- Чего-нибудь покрепче, чем пиво со студенческой вечеринки, - голос брюнетки изменился. В нем прослеживалась усталость. Не было больше сил играть в игры и носить маску. Кэтрин было чертовски плохо и Стефан был лучшей из возможных компаний, ведь других вариантов вокруг просто не было.
Девушка двинулась к выходу, намереваясь как можно быстрее избавиться от тошнотворного образа и покончить с этим маскарадом. Причин задерживаться здесь дольше она попросту не видела, да и прикидываться Еленой тоже.
- И я не боюсь тебя, Стефан. К тому же, как мясник ты мне очень даже симпатичен, - она шла впереди и он не видел коронную усмешку, на мгновение посетившую лицо ее величества Анны Болейн.
На улице было прохладнее и тише. Суматоха вечеринки осталась позади и девушка испытала облегчение. Этот вечер был долгим и, судя по всему, конца ждать скоро не приходится.
- Ты не против, если я сначала избавлюсь от этого тряпья? - она картинно приподняла полы своего платья, и не думая получать его на то согласия. Жаль только что теперь переодевание занимает куда больше времени, чем хотелось бы. Благо, путь до студенческого общежития был не далек.

- Тогда я хотела убить ее сильнее, чем обычно, - просто ответила Катерина, а ее лицо выражало полнейшую невинность, будто перед Стефаном сейчас бы ребенок, не способный причинить зло ни одному живому существу. Поразительный контраст, учитывая все обстоятельства.
- Впрочем, ты прав, - смиренно вздохнула Пирс, тут же переключившись на новую мысль вампира. Она довольно быстро уловила ее суть, лишь усмехнувшись. Было безумно приятно осознавать, что Стефан начинает видеть истинную природу Гилберт прямо в данную секунду, при ней, заодно делясь своими мыслями и наблюдениями. Она словно получила билет в первые ряды увлекательного шоу, но теперь старалась удержать выгодные позиции, ведь в любую секунду Сальваторе мог вспомнить о том, с кем разговаривает и обрушить волну неприятных для себя открытий на голову той, что была ближе всего и привыкла вызывать не менее негативные эмоции.   
- Неплохой вариант, чтобы избавиться от помехи, не нарушая свою ангельскую репутацию, неправда ли? Стефан... и ты все еще веришь, что Елена хоть сколько-то лучше, чем мы все? Любой вампир убивал, лгал, предавал и действовал так, как ему хочется. Мы все грешники, если на то пошло. Добро и зло - очень субъективные материи. И если взглянуть на эту девушку без привычной для тебя розовой пелены...
Она на мгновение прервалась, давая Стефану мысленно закончить свое предложение. Пирс играючи протянула руку к лицу вампира, словно срывая покровы романтизма с его глаз, а затем добавила:
- Ооо, увидишь много интересного.
Конечно, она не лелеяла беспочвенных надежд на то, что после этого разговора Стефан сможет держаться и дальше таким молодцом, не покупаясь больше на хлопанье ресниц брюнетки и ее красивые речи о том, как Сальваторе ей важен, даже с учетом того, что она променяла вампира на Деймона, его собственного брата. И тем не менее, заслуга Петровой уже была очевидной. Главное было посадить зерно и останется только наблюдать за тем, как оно прорастает, все глубже запуская корни в Стефана, добираясь до самого его сердца. И когда-нибудь, возможно, он поймет, что больше не доверяет злополучной Елене Гилберт. О, его жизнь станет намного лучше после того, как он осознает этот простой факт. И Катерина желала ему только лучшего.
- Никто не меняется, Стефан. Это распространенное заблуждение. Люди всегда остаются такими, какими их делает жизнь. Вот только другие люди, что находятся рядом, способны вдохновлять на то, чтобы мы были лучше, чем есть. Или ты и с этим поспоришь? - парировала Пирс, мягко улыбнувшись. Он все время пытается бороться с собой, находя источник собственной силы в тех, кто в этом нуждается. Лекси, Елена, Кэролайн. Глядя на этих девушек, Сальваторе всегда старался перебороть свою темную сторону. Ио на хорошо знает об этом, ведь всегда наблюдала за его жизнью, будучи в стороне. Да, она не пополнила списки этих людей, но по крайней мере хорошо знала о чем говорит. И ее не удивляли нападки младшего из братьев, нет. Она была привычна к таким вещам и не особенно обижалась в такие моменты. Собственно, и тратить время на пустые попытки уверить его в своей правоте, она тоже не собиралась. Когда-нибудь он поймет, как был не прав. В это Кэтрин верила.
- Много больше, мистер Сальваторе. Много больше, - она пожала плечами, радуясь хотя бы тому, что вызывает улыбку на его лице. Конечно, присутствовала тень сарказма и шутки били по больному, но пусть так. Ее тяжело уязвить и если подобная манера поведения ему нравится, она не была против.
- Поверь, за эти месяцы я не один раз узнавала все прелести человеческой сущности. И похмелье среди них тоже было. Но мне приятно, что тебя это волнует, - сладко проворковала Пирс, зная, что за этим последует очередное возражение. Впрочем, на сей раз выражение лица Сальваторе даже походило на довольное, что не могло не радовать. Что ж, пожалуй, вечер обещает оказаться не таким мерзким, как в начале. 
- Если я человек, это не значит, что при мне нет моей находчивости и прыти, - просто возразила девушка на очередную угрозу. Напоминать ему, что она умудрялась постоять за себя и не в такие времена, не особенно хотелось. Впрочем, ему и без того была известна ее история, так что говорить о том, на что она могла пойти ради собственного выживания, не приходилось.
- Признай, что тебе это нравится, - хмыкнула Кэтрин, смерив Сальваторе укоризненно-испепеляющим взглядом. Он серьезно разошелся, так что нельзя было абсолютно точно сказать как именно Пирс относилась к его словам. С одной стороны, это было весьма неприятное напоминание о том, что она действительно очень слаба, а с другой, мостик между ними креп, а он этого даже не замечал.
Думать об этом приходилось уже в комнате Гилберт и Форбс. Бесцеремонно роясь в вещах брюнетки, Кэтрин вырыла оттуда джинсовые шорты, босоножки с несколькими ремешками и составной топ. Довольно быстро переодевшись и распустив прическу, Кэтрин осталась довольна собой, ведь в конечном счете она всегда выглядела по высшему разряду. Пока девушка спускалась, она продолжала размышлять о странностях грядущей "пьянки". Пили ли они вот так запросто вместе? Что ж, вспоминалось с натяжкой. И к чему в действительности были те сны? Отчасти, Петровой было глубоко плевать на них, но тем не менее они были, а значит был в них и смысл, который... стоп. Где Стефан и что за сдавленные вопли доносятся из-за угла?
Катерина уже знала ответ на свой вопрос, но выражение ее лица свидетельствовало о надежде на то, что она все-таки ошибается. Видеть мясника, вырвавшегося на свободу, при всей ее самоуверенности не хотелось. Конечно, в былые времена, этот факт только бы раззадорил, но теперь она и сама была человеком, да и шею с первого раза ей уже не свернуть, как он правильно отметил.
Девчонка истекала кровью, закатывая глаза к небу и тихонько хрипя. Сальваторе неплохо постарался за это время. Сам он издавал жадные чавкающие звуки, раздирая белую плоть и стремясь пробраться клыками еще глубже внутрь ее шеи.
Зрелище было захватывающим. Впрочем, Петрова знала, что хорошо это не кончится. Осмотревшись по сторонам, девушка приметила широкую ветку и быстренько соорудила себе оружие, предварительно убедившись, что пока никто из посторонних всего этого не видел. Теперь оставалось только воспользоваться недальновидностью вампира и выиграть пару секунд. Мгновение и девушка, стиснув зубы, с силой, разгоняемой по крови вместе с адреналином, вгоняет "кол" в бок вампира. Она была сзади и осталась незамеченной. Девчонка начала опадать на землю, тогда как Стефан согнулся с палкой внутри.
- Что ты там говорил про мою слабость? - участливо поинтересовалась брюнетка, не сводя взгляда с вампира. Всего на секунду она переключила внимание на девчонку и поняла, что без вампирской крови она не продержится и минуту.
- Что ж, изящного в твоем стиле маловато, Стефан. Прости, но потом ты меня поблагодаришь за то, что я сделала, - добавила Кэтрин, несколько рискуя, подходя к вампиру ближе. Его футболка уже пропиталась кровью, которую нужно было только собрать. Оторвав кусок покрасневшей ткани, Пирс приблизилась к девушке, которая тяжело хрипела, скорчившись на земле.
- Сегодня твой счастливый день, милашка. Обычно я так не поступаю с пустышками вроде тебя, но... тут особый случай, - она выжала кусок ткани прямо девчонке в рот, после чего похлопала ее по щеке, - вот и умничка.

Сможет ли Стефан хоть когда-нибудь начать видеть в Кэтрин нечто большее, чем стремящуюся выжить патологическую стерву? Вопрос на миллион. И едва ли на него будет просто найти ответ. Он слишком привык к ее бесконечным выходкам, подставам, пустым обещаниям и изворотливым словам, не замечая того, насколько она порою оказывается правой, откровенной и даже искренней. Впрочем, так устроен этот мир. Люди запоминают плохие поступки куда лучше, чем хорошие. Именно поэтому так просто потерять чье-то доверие. Достаточно совершить одну серьезную оплошность на фоне тысяч приятных вечеров и дверь тут же захлопнется, оставив лишь дыру, пустоту и тишину. Восстановить же это доверие будет вдвойне труднее. А иногда это и попросту невозможно.
- Я не ослышалась? – Кэтрин удивленно вскинула бровь, ухмыляясь, - ты поражаешь меня, Стефан. Зло – субъективно. То, что тебе может казаться злом, для нее будет выглядеть высшим подарком. И наоборот. Впрочем, я все-таки думаю, что ее хорошенькое предложение будет полезно лишь ей одной. Это довольно эгоистично, лишать бессмертия, раз уж оно было даровано, кого бы то ни было. Независимо от обстоятельств. Не думаю, что тебе бы захотелось дожить до глубокой старости и умереть, наблюдая за тем, как они... все еще молодые и полные энтузиазма, развлекаются друг с другом. Довольно жестокий подарок, не находишь?
На какое-то время Стефан погрузился в раздумья и Петрова попросту решила ему не мешать, ведь в конечном счете только он знал истинные причины проблем в свей жизни. И только он мог понять почему все случилось именно так, а не иначе. У Кэтрин же была своя теория на данный счет. Ей казалось, что Сальваторе не умеет быть эгоистичным. Здраво рассуждая, Пирс знала, что у каждого должна быть доля эгоизма, потому как нельзя жить только для других, не беря ничего себе. В такой ситуации люди начинают тебя использовать и тогда пиши пропало. Не будет счастливого конца у этой сказки. Люди глупы, бездушны и жестоки. Они начинают брать больше и больше, пока не остается ничего. Так поступила Елена. Благородный Стефан, некогда бывший для нее бесконечным идеалом, стал ненужным, скучным и чуждым. Ей захотелось кого-то поинтереснее, подинамичнее и поэгоистичнее. Для Петровой все было как на ладони, но Стефан все равно считал себя виновным в разладе отношений с Гилберт. Это читалось по его взгляду. Печальному и одинокому.
- В движении жизнь, - она пожала плечами, констатируя простой факт, - и это сказала не я.
И все же, было печально осознавать, что для него она все равно выпадает из системы. Так или иначе оказывается не черной и не белой шахматной фигурой, а Красной Королевой, которая никогда не впишется ни в одну из команд, оставшись за бортом. Но стоило ли обвинять ее в этом? Не она себе выбирала жизнь. Такой ее сделали обстоятельства, которым порою приходится подчиняться.
- Кто знает, может быть ты не так уж и не прав насчет шеи, - загадочно усмехнулась Кэтрин, но поспешила добавить, - в любом случае, я ценю твою откровенность.
Было довольно забавно слышать от Стефана, что она продолжает оставаться для него угрозой. Он все еще ждет от нее подвоха, тогда как она не думала ни о чем подобном. Репутация – страшная штука. Всегда работает на нас, даже тогда, когда ее носитель не представляет более былой важности.
Впрочем, совсем скоро пришлось проверить это на деле. Петровой выпал шанс проверить свою человечность, с чем она прекрасно и справилась. Она, конечно, ожидала от Сальваторе несколько иной реакции на «нож в спину», учитывая его темную вторую сущность, но все сложилось несколько иначе. Стефан мгновенно «протрезвел», что было лишь на руку ослабевшей Петровой. Вряд ли бы она выстояла против взбешенного мясника. Разумеется, в слух она этого никогда бы не произнесла.
- Никогда не недооценивай девушку. Когда дело касается мужчин, мы можем быть абсолютно несносными, - находясь в привычном амплуа прокомментировала Кэтрин, прищурив глаза, как довольная кошка.
- Стефан, я слишком хорошо знаю тебя, чтобы позволить мучиться из-за очередной случайной жертвы, - откровенно призналась девушка, а затем добавила чуть веселее, - К тому же, ты веселишься без меня, а это довольно обидно.
Какое-то время они молчали, пока не добрались до бара. Устроившись за столиком в дальнем углу, Кэтрин облегченно вздохнула. Отсюда открывался хороший обзор на все помещение, тогда как любопытны уши вряд ли бы услышали о чем разговаривали эти двое, находясь в стороне от всеобщей шумихи. Стефан заказал бутылку бурбона и Петрова с наслаждением отправила первые 50 внутрь, поскольку ее немного трясло от последних событий. Не то чтобы она испугалась или перенервничала, но ее человеческий организм, постепенно выводящий излишки адреналина из крови, находился в несколько нестабильном состоянии, которое девушке было не так то просто контролировать.
- Итак, ты что-то говорил о несправедливости и монстре, которым являешься, - начала брюнетка, смерив вампира внимательным взглядом.
- Ерунда, - по буквам произнесла Пирс, наливая себе уже второй стакан виски. Пить его она не торопилась, отставив в сторону, но для атмосферы он ей был жизненно необходим.
- Ты не должен корить себя за то, что не в силах контролировать. Это, как стихия. Необузданная энергия, которая все равно когда-нибудь вырвется. Нужно попросту быть к этому готовым.

Как ни странно, Стефан оставался верен себе, несмотря на все попытки Катерины открыть глаза этому горе-вампиру. Девушка очень старалась найти пути к разуму Сальваторе, минуя тропы, идущие к сердцу. Он отчаянно сопротивлялся любым аргументам и доводам брюнетки и в конечном счете все равно настаивал на своем. По его мнению ни брат ни бывшая девушка не хотели причинить ему вред или боль. И более того, Стефан по-прежнему мог отдать за них жизнь, не раздумывая. Это доказывал его внешний вид, это читалось в глазах, это он и сам сказал, соглашаясь с ничтожной жизнью смертного и какой-то второсортной лав-стори.
- Я бы на твоем месте не стала довольствоваться крошками с их обеденного стола, - хмыкнула Кэтрин, но больше спорить не стала. В ее планы совсем не входило убеждать Стефана Сальваторе в том, чтобы продолжать бороться за Елену. Любовь всей его жизни. Петрова очень сомневалась, что это действительно так. Да, пожалуй, была парочка интересных эпизодов, но в целом все это больше походило на плохую мыльную оперу. Слишком много сахара, чересчур много драмы. Слезливая сказочка, да и только.
- Ты прекрасно понимаешь о чем я. К тому же, не бывает убийств без последствий. Поверь той, кто хорошо выучил этот урок за пять столетий, - просто ответила Кэтрин, припоминая некоторые из преследовавших ее теней прошлого. Многие из них были бы отличными ребятами, не лиши она когда-то жизней их близких. Кому как не Петровой знать, что за смерть платят по счетам собственной кровью?
Стефан, как и Катерина, пытался забыться в алкогольном дурмане. Впрочем, у последней было на это куда больше шансов, ввиду ее новенькой сущности.
- Я понимаю к чему ты клонишь, Стефан. Только вот проблема сидит в твоей голове. Все мы знаем насколько сильным может быть твой самоконтроль. Но ты винишь себя в неправильном выборе, в своей слабости. В эгоизме, что ты допустил по отношению к Деймону. И из-за этой ненависти к своей сущности, из-за всепоглощающего чувства вины, ты продолжаешь пожирать себя сам, не принимая эту сущность, как часть себя. Поэтому то и происходят срывы, - рассуждала Кэтрин, стараясь достучаться до Сальваторе. Конечно, это было непросто сделать, ведь слова будут оставаться всего лишь словами, пока Стефан не поверит в то, что в них кроется правда. И пока не признается самому себе в том, что и от Катерины можно услышать нечто дельное. Он должен принять правду и только тогда сможет начать действовать в правильном направлении, избавляясь от приобретенной зависимости.
- Ты создал себе новую личность, Стефан. Мясник из Монтеррея не может существовать в одном разуме с благочестивым мистером Сальваторе. Ты, словно доктор Джекил, стараешься спрятать в себе мистера Хайда. Но, как и в той истории, ты сам виновен в том, что твоя темная сущность берет верх. Ты позволяешь ей, отрицая ее право на существование. Признай в себе вампира. Ты больше не простой человек. И не кори себя за то, кем являешься. Нельзя так отчаянно ненавидеть самого себя, Стефан.
Кэтрин склонилась над столом, на мгновение поддавшись желанию коснуться руки Сальваторе, чтобы показать, что он все-таки не один в подобные минуты. И все же замерла в нерешительности, не посмев протянуть кисть еще хотя бы на сантиметр. Взгляд ее дрогнул и она поспешила спрятать его в тени этого заведения, не собираясь показывать своей ошибки Стефану. Нет. Не сегодня.
- И твое, - она кивнула, подхватив стакан и вновь утопив все сомнения на его дне.
В отличие от Сальваторе девушка не стремилась влить в себя большую часть бутылки, прекрасно понимая, что это не закончится ничем веселым. Она была осмотрительна и больше имитировала, чем пила на самом деле.
- Наверняка,- подхватила Пирс, - до этого знаменательного события я и даром не была ему нужна. А теперь все изменилось. Боже, как много всего изменилось.
Кэтрин помрачнела, морщась от крепости напитка. В этот момент она осознала насколько ничтожным может стать ее существование. Конечно же, она и не думала сдаваться, но тем не менее все это более походило на страшный сон, чем на ее мечту. Не так уж и часто ее планы терпели крах, да еще в таких масштабах. Теперь же все казалось еще более сложным, чем до этого. Человеческая сущность была ей противна, но риском был и шанс стать вампиром. Чудовищный парадокс, разрешение которому она пока найти не могла.
- Ну, на данный момент я собираюсь хорошенько напиться в твоей компании и попробовать сделать этот вечер не таким скучным, как обещала студенческая вечеринка. И думаю, что ты мне в этом поможешь, разве нет? – Катерина заговорила с большим энтузиазмом, чем до этого.
- Когда-то нам было весело вместе, Стефан. Ты умел быть душкой. Давай же, разгони тоску и забудь обо всех проблемах, хотя бы на один вечер, - Пирс подмигнула вампиру и покинула свой стул, чтобы отправиться прочь из этого бара, прочь от дурных мыслей и проблем. Туда, где рождаются приключения. Туда, где дует ветер перемен. И туда, где можно шалить, не задумываясь о толпе преследователей.
- Захвати бутылку, - бросила она, проскользнув мимо Стефана и буквально вырвавшись на холодный воздух темной улицы. Кожа мгновенно покрылась мурашками и Петрова хмыкнула, обхватив себя руками.
- Это будет сложнее, чем я думала, но... – она заметила лестницу, ведущую на крышу бара, - это того стоит.
Девушка обернулась назад и пока Стефан ее не догнал, с коварной улыбкой направилась туда, исчезая из его поля зрения и задумав некую шалость.

- Эта проблема смахивает на парадокс, - усмехнулась Кэтрин, впрочем, нельзя сказать, чтобы ей казалось смешным то, о чем они со Стефаном говорили. Просто характер лез наружу, особенно если учесть, что для нее переживания Сальваторе казались созданными из ничего.
- Стефан, ты не можешь не признавать эту часть себя, как ты не понимаешь? - хмыкнула Петрова, словно она в десятый раз объясняла простое правило нерадивому школьнику.
- В тебе есть это. В тебе сидит убийца. Просто перестать делать вид, что ты все еще такой же человек, что и все. Прими сам факт того, что ты питаешься кровью и делаешь это не для забавы, а потому что того требует  твоя сущность, - она на мгновение скривилась, - хотя это, конечно, может и быть забавным.    
Она выставила руки вперед, намекая тем самым, что гонца за плохие вести не казнят. Да и в конце концов девушка не должна была оправдываться за то, что не думает также, как дражайшая Елена, вечно считающая, что для Стефана будет лучше и дальше продолжать ломать себя, просто потому, что это приносит ей удовольствие. Шикарная попытка быть хорошей девочкой за чужой счет. Все-таки двойники разительно отличаются друг от друга при всей их схожести. И в Петровой, если говорить серьезно, при всей ее лжи куда больше искренности, чем в любимице Мистик Фоллс.
- Не так уж и сложно отдавать себе отчет в том, что делаешь, Стефан, если перестать корить себя за прошлое. И поверь, я знаю о чем говорю. Ошибки совершаются для того, чтобы делать нас сильнее, а не ломать. И ты просто обязан принимать свои неправильные поступки, как ценный опыт, а не причины для самобичевания, в котором ты известный специалист, - продолжила свою мысль Кэтрин, попивая отличный бурбон.
В конечном счете ведь она совершила за свою жизнь куда больше нелепых, жалких, презренных и недопустимых поступков, чем он. И даже беря во внимание его карьеру мясника, Петрова была более беспощадной и убивала больше, чем он. Считала ли она свои жертвы? Вела ли записи? Нет, конечно. Что за мода такая, напоминать самому себе о собственных грехах? Вполне можно было бы научиться существовать в этом мире и без лишних поводов для самопожирания. Если долго думать о том, что что-то сделал не так, это в конце концов станет навязчивой идеей. К тому же, все в этом чертовом мире делается не без причины. Быть может одна жизнь, что ты отнял где-то, станет причиной спасения многих других. Никто не знает наверняка.
- Не забывать? О, можешь не сомневаться, - Кэтрин усмехнулась, будто бы она и правда могла забыть о Клаусе только потому, что теперь стала нужна другому чокнутому древнему. Этот факт, на самом деле, как и возникшая временная занятость Никлауса, нисколько не мешал последнему вспомнить о ней и закончить начатое также внезапно, как и забыть о ней.
На какой-то короткий миг Катерина действительно задумалась над словами Сальваторе, но в конечном счете лишь коротко улыбнулась, покачав головой. Вторые шансы - это мистификация. Быть может он и верит в них, но она совсем не разделяла его утопических взглядов на жизнь. Надежда никогда не вела Кэтрин Пирс вперед. У нее были совсем другие добродетели, которые до сих пор неплохо справлялись со своими полномочиями и привели девушку через века в этот бар, что уже неплохо для беглянки.
- Я нахожу это забавным. По меньшей мере. Нет, Стефан, это что угодно, но не шанс на счастливый конец. Поменялись актеры, сцена, но не представление. Спектакль все еще носит то же название, лишь интерпретация чуть изменилась, поскольку за дело взялся другой режиссер, - фыркнула девушка, припоминая свои же собственные слова, которые она не так давно говорила Ребекке, когда древняя отчаянно боролась за лекарство. Смешно, но Катерина никогда бы не подумала принять его сама. И все сложилось таким вот странным ироничным образом.
Дом. Есть ли он у нее? Никогда не был, если говорить серьезно. Сегодня это комната Елены и Кэролайн, а завтра? Завтра уютного уголка может не быть и вовсе, ведь мы с вами не будем забывать о сложившейся ситуации. Как правильно отметил Стефан, теперь Кэтрин и внушить то ничего не может. А это несколько усложняет жизнь бывшему вампиру в бегах.
- Значимость дома несколько переоценена. У тебя вот он есть, только бьюсь об заклад, что ты туда не хотел бы сегодня возвращаться, - парировала Пирс, находясь в привычном амплуа. Да, била по больному, но ведь и он сделал тоже самое.
Брюнетка решила отпустить все напряженные мысли и попросту побыть такой, какой она всегда была - безумной, чокнутой стервой, которая всегда умела развлечься и затянуть в это болото кого-нибудь еще. В данный момент - Стефана, который явно нуждался в хорошенькой встряске. К тому же, это был отличный шанс показать ему, что он не похож на обычного человека.
Девушка с энтузиазмом, но не без сложностей, поднялась на крышу и осмотрелась по сторонам. Не то чтобы было особенно высоко, но человеку точно бы хватило, чтобы сломать шею в случае падения. Стефан уже поднимался следом и Петрова уселась на самом краю, попутно выхватывая у него бутылку, едва он подошел достаточно близко.
- Этот факт не должен мешать веселью, - загадочно отозвалась Пирс, делая внушительный глоток и поднимаясь на ноги. Она стояла лицом к вампиру и спиной к самому краю крыши. Всего мгновение и Пирс кинула за спину полупустую бутылку с бурбоном, после чего та с характерным звуком разлетелась вдребезги где-то в темноте.
- Ой, - наигранно раскаялась Кэтрин, но на ее лице была характерная улыбка.
- К тому же... - Петрова развела руки в стороны и прикрыла глаза, поддавшись незримой уверенности, что все будет в порядке. Ей стоило многого совершить подобное безумство, но Катерина сделала шаг назад и мгновенно ощутила подхвативший ее порыв воздуха, немедленно приближавший девушку к земле и неминуемой гибели.
Могла ли так поступить Кэтрин? О да. Откуда взялась ее уверенность в том, что она может доверять Стефану в вопросе сохранения своей жизни? Да черт ее знает, но она была. Была, потому что иначе бы Кэтрин Пирс никогда не рискнула бы своей жизнью. Особенно, если учесть, что подобная кончина была бы невероятно глупой.
- Я покажу тебе ту часть твоей сущности, что ты также отрицаешь... - шепнула девушка, догадываясь, что несмотря на ситуацию, Сальваторе ее прекрасно услышит.